Отец всегда называл меня «сыном шала», но, тем не менее я много раз слышал от дедушки полное любви слово «сынок». Своими выходками дед казался мне очень чудоковатым человеком. Например, не желая, чтобы гости ушли домой раньше, он под предлогом, что их обувь «унесла собака», прятал ее. Кроме того, он любил своих внуков и детей по разному, можно сказать выборочно. У Шерхан Муртаза в произведении «Ай мен Айша» говорилось о таком персонаже, который несмотря шестидесятилетний возраст отнимал асыки у детей и сбегал подальше. Причиной такого поведения он называл отсутствие детства и неумение играть. Я провел паралель между ним и моим дедом, и понял, что его «детские» поступки результат сиротства. Он не насытился игрой и детством сполна.
У моей прабабушки Дарибала было четверо детей от трех мужей. С первым супругом у них было уже двое дочерей, когда советское правительство отправило его на верную смерть. После этого мать нашего деда вышла замуж во второй раз за пожилого мужчину по имени Калкабай из рода Тарақты, которые перекочевали из степей Сарыарки. И от него бабушка родила моего деда – Уйсунбай. Прадед в скоре отправился вслед за первым мужем бабушки, а она по традиции вышла замуж за брата Калкабая. От этого брака родилась еще одна девочка. К сожалению, прабабушка не долго прожила на белом свете. Таким образом, мой дед рано повзрослел, лишившись отца и матери.
У деда не только жизнь, но и имя было необычное. Его деды в голодные времена перебирались из просторных степей Сарыарки на юг пешком. По дороге половина из них не вынесла тягот пешего переезда, лишь немногие смогли добраться до Жамбылской области. Босых тарактинцев, прошедших тысячи километров, местные жители называли «коктабандар» (прим.переводчика – босоногие). Я помню, как некоторые старики в деревне называли меня так, когда я был ребенком. Среди этих «босоногих» тарактинцев мои прямые предки – это четыре брата. Из них только у Калкабая был сын. Предки радовались продолжению рода на земле Уйсунов и дали моему дедушке имя Уйсунбай. У деда было 6 девочек и 4 мальчика, одна из девочек умерла во младенчестве.
Выше я отмечал, что дедушка был добр не ко всем своим детям, а только к некоторым, к тому же, это касалось и внуков. Хотя у дедушки до меня было 8 внуков, никого из них он так близко не тянул к себе. Только меня — девятого внука он называл сыном. Когда мне исполнилось три года, папа купил дом в райцентре, и они с мамой вышли отдельно. Но, каждую пятницу вечером машина деда стояла перед детским садом, он увозил меня на выходные и предлагал все самое лучшее. Я лодился спать с бабушкой и дедом, а перед сном заставлял целовать все свое тело — эти воспоминния остались в моей памяти каким-то сладким призраком моего детства. Я помню, как подавал ногти для поцелуев, когда не оставалось места на ногах и руках. . По словам моей мамы, бабушка с утра всегда кормила меня мне кефиром, а чтобы я не простудил горло, то она кипятила воду и подогревала его.
Моя бабушка отправилась в мир иной в 2003 году, а менее чем через год мой дедушка перенес инсульт. Потом у дедушки онемели левая рука и нога из-за чего он был прикован к постели. В течение года он осунулся. В те годы я как обычно приезжал в деревню, но из-за возраста проводил больгую часть за играми. Лишь иногда и только по просьбе деда смазывая и массируя ноги деда. Сейчас я жалею, что не делал этого чаще. Однажды он попросил отца привести нотариуса, чтобы переписать дом на мое имя. Отец был шокирован этой новостью и всячески отговаривал деда, говоря, что у меня итак есть дом, и умоляя переписать имущество на младшего сына.
По примеру любви моего деда ко мне я научился заботиться о тех, кого люблю. А по тому, как он выделял свою любовь детям и внукам, я научидся этого не делать. Каждое действие моего деда было для меня жизненным уроком.
Записано: Мирас Үйсінбай
Переводчик: Қымбат Қалиева
